There are lies, damned lies and statistics. Statistics in relation to litigation, like others, are potentially misleading: so many factors affect the numbers, that it can be difficult to draw reliable conclusions from them.

Of course we still read the statistics with interest, such as Portland’s latest report on the London Commercial Courts (in fact a very detailed and thorough report, and not damned lies at all), looking for hints as to the future, or for material to support our point of view.

As a Russian speaker, what stood out for me in the report was a sharp increase in Russian litigants in London’s Commercial Courts in 2025. Although the war in Ukraine and resulting sanctions inevitably make things difficult, the sanctions were never aimed at preventing Russian parties, even sanctioned ones, from obtaining legal advice. Now, with the increase in the limit of the Office of Financial Sanctions Implementation (OFSI)’s general licence for legal expenses to £2m, it is easier to do so. 80% of Russian litigants this year had legal representation, compared to just 30% the year before. Law firms also seem more willing to take on Russian clients, making distinctions between them based on circumstances, rather than applying blanket exclusions based on nationality.

Of course, it is not clear whether there will continue to be as many Russian parties in the English courts in future. This surge may in fact be the last hurrah for Russian litigation in London, simply reflecting cases originating before the war (since the report analyses judgments rather than new claims) or injunctions like those covered in this article. On the other hand, the fall-out from the war is likely to continue to lead to claims. Also, although English people often loosely refer to any claim connected with the former Soviet Union as “Russian”, that is of course not at all the case. Even if Russia isolates itself further, Ukraine and other former Soviet republics and satellites may well generate claims in the English courts.

Finally, even if parties from the former Soviet Union no longer come to resolve their disputes in England, the expertise of London courts and lawyers is likely to attract parties from other jurisdictions. For instance, parties from the UAE are increasingly litigating in London, and are now second only to UK litigants in number. That is not surprising, given that litigation in England, despite upfront costs that are often shocking to those from other jurisdictions, provides a version of justice that is more effective than in many other countries.

***

Есть ложь, наглая ложь и статистика. Статистика в отношении судебных споров (и не только) легко может ввести в заблуждение: числа зависят от столь многих факторов, что на их основании трудно сделать сколько-нибудь надежные выводы.

Несмотря на это мы все конечно с интересом читаем статистику, такую как отчет агенства Портленд по Коммерческим Судам Лондона (на самом деле, очень подробный и тщательный отчет, и совсем не наглая ложь), ища намеки на будущие тренды или материала для обоснования своих взглядов.

Что бросилось мне в глаза в данном отчете, как русскоговорящему юристу, это резкий рост числа российских сторон в коммерческих судах Лондона в 2025г.

Хотя война в Украине и санкции, последовавшие за ней неизбежно создают трудности, санкции никогда не были нацелены на то, чтобы лишить российских сторон (даже подсанкционных) юридической помощи. С повышением лимита на юридические расходы по генеральной лицензии Управления по осуществлению финансовых санкций Великобритании (OFSI) до 2 млн фунтов, стало легче ее получить. 80% российских сторон были представлены юристами в 2025г, по сравнению с лишь 30% в предыдущем году. Юридические фирмы по-видимому стали с большей готовностью принимать российских клиентов, рассматривая каждого клиента индивидуально в зависимости от обстоятельств, вместо того, чтобы применять политику, основанную только на национальности.

Коненчно неясно, будет ли в будущем так же много российских сторон в английских судах. Этот всплеск – возможно «последний бой» российских сторон в Лондоне, и просто отражает иски, начатые до войны (т.к. для статистики отчета анализируются судебные решения а не свежеподанные иски), или судебные запреты, подобные тем, о которых мы писали в этой статье. С другой стороны, последствия войны вероятно сами будут порождать новые иски. Кроме того, хотя англичане часто называют любой иск, связанный с бывшим Советским Союзом «русским», конечно это не так. Даже если Россия продолжит тенденцию к самоизоляции, Украина и другие бывшие Советские республики и государства-клиенты вероятно будут продолжать генерировать иски в английских судах.

Наконец, даже если стороны из бывшего Советского Союза перестанут обращаться в английские суды для разрешения споров, экспертиза лондонских судов и юристов будет продолжать привлекать стороны из других юрисдикций. В частности, стороны из ОАЭ все больше разрешают свои споры в Лондоне, и заняли второе место по численности после сторон из Великобритании. Это и неудивительно, учитывая, что разрешение споров в Англии (несмотря на расходы на ранних этапах, которые часто шокируют иностранных клиентов), часто ведет более эффективному правосудию, чем во многих других странах.